Березка на Храме
На купол старинного храма
Смотрю я – и сердце поет:
На камнях победно, упрямо
Родная березка растет!
Растет, вопреки неудобствам,
Хоть сил невелик запас…
С Отчизной Россией в ней сходство:
Обеим им трудно сейчас.
В их судьбах – лишенья, потери
И ветры, что дуют все злей,
Но выстоят обе – я верю, —
Чтоб радовать русских людей.
Мы с бедами справимся сами,
Пусть путь у России крутой.
Порукой березка на храме,
Что выдержке учит большой.
На купол старинного храма
Смотрю я – и сердце поет:
На камнях победно, упрямо
Родная березка растет!
Эти удивительные стихи опубликованы в подаренном мне сборнике михайловского поэта Константина Маркова, моего дальнего родственника.
Так получилось, что с его творчеством я познакомилась только этой осенью, когда исполнила свою давнюю мечту – побывала с 88-летней тетей, Валентиной Сергеевной Тюнеевой, на ее родине в селе Старое Киркино Михайловского района Рязанской области. Здесь она родилась в 1924 году. Здесь закончила семилетку. Здесь работала в колхозе. Здесь пережила самые страшные потери и утраты.
С самого раннего детства, как себя помнила, Валентина ходила с отцом в храм и ощущала уже тогда какую-то необъяснимую радость, когда взирала на святые лики с мерцающими перед ними лампадами и свечами, когда присутствовала на богослужениях. «Без Бога не до порога, а с Богом хоть за море», — любил говорить отец.
До сих пор помнит Валентина священнослужителя отца Иоанна, который жил рядом с их домом. Не вынес он страшного погрома в 1936 году, когда на звонницу церкви влез рьяный исполнитель большевизма и стал молотом разбивать колокол, — с тех пор потерял зрение отец Иоанн, словно ослеп, чтобы не видеть разрушенного и умертвленного храма.
Тогда Валентина стала ходить в Малинковскую церковь за 18 километров от родной деревни. Иногда, когда она возвращалась с поздней церковной службы, слышала вой волков, которых в округе было немало, но осеняла себя крестом, читая молитву, и идти уже было не так боязно, и дорога казалась не долгой.
Служил в этом храме отец Григорий, но и его не пощадили страшные годы гонений и репрессий. Ему гарантировали свободу в обмен на согласие отрезать бороду и длинные волосы, но отец Григорий не пошел на компромисс с властями и отбыл в лагерях целых 17 лет.
После окончания семилетки Валентина работала в колхозе: косила, вязала снопы, скирдовала, вечером еще и дома надо было помочь по хозяйству: ведь почти 50 соток земли, да скотина, да птица. Валентина еще и кассиром в колхозе работала – вела учет трудодней. Но, как бы ни уставала, продолжала по выходным и праздникам посещать храм, несмотря на усиливающиеся насмешки и порицания окружающих ее комсомольцев-односельчан.
В 1940 году старших братьев – Николая, 1919 г.р., и Михаила, 1921 г.р., призвали на службу в армию. Кто знал, что эти проводы окажутся роковыми?
В августе 1942 года на Дону погиб смертью храбрых Михаил.
В августе 1943 года от Николая, защищавшего подступы к блокадному Ленинграду, приходит последняя весточка.
Работать в тылу приходилось с удвоенной силой – фронт нуждался в продовольствии, и все держалось на женских плечах – мужчины воевали.
Но и эти испытания не смогли поколебать веры, духовная поддержка и дала силы пережить самое страшное в жизни – гибель родных людей.
Младший брат Виктор, 1926 г.р., (мой отец), после окончания горного техникума в 1956 году был направлен по распределению на шахту в город Кимовск. Валентина с пожилой матерью (моей бабушкой) решают переехать вслед за ним.
С болью она прощалась с родным храмом, на разрушенном куполе которого выросла березка. И эта березка оказалась как бы провозвестницей нового этапа духовного возрождения Валентины.
Сразу же по приезде в Кимовск она узнает, что в Епифани – старинном городке близ Куликова поля – в храме Иоанна Предтечи проводятся службы отцом Михаилом, пастырем от Господа Бога.
Будучи контуженным и тяжело раненным на фронте в годы Великой Отечественной войны, Михаил сподобился чудесного видения, в котором Божия Матерь ему сообщила, что станет он священником, что всю жизнь будет работать в Епифани.
Отец Михаил и стал духовным отцом Валентины. Его истинная, евангельская любовь к своим чадам, старание нести на себе их тяготы и помочь во всем, не исключая быта, потрясали прихожан.
Отец Михаил освящал дом Валентины, неоднократно осуществлял молебны в доме, в Рождество славил Христа
Может быть, поэтому до сих пор в этом доме так легко дышится, и не от одного, переступившего порог Валентины гостя можно услышать: «Боже! Какая же здесь благодать! Не хочется даже уходить». Нет в доме ни дорогой мебели, ни ковров, ни телевизора, но всегда горят лампады перед убранными пеленами иконостасами в углах комнат, всегда здесь радушная и приветливая хозяйка.
В те непримиримые годы, когда так сложно было совершать религиозные обряды, тетя, благодаря отцу Михаилу, помогла перекрестить моих детей.В 1990 году после тяжелой болезни отец Михаил умирает. Это была огромная утрата для тех, кто знал его, для всех его духовных чад.
А в 1995 году окончено строительство храма в Кимовске, и многие прихожане, ранее ездившие в епифанский храм, стали посещать городской храм – и ближе, и за дорогу не надо платить, да и здоровье уже не для поездок. Но тетя, несмотря на свои 88 лет, не изменяет храму Иоанна Предтечи, где служил ее духовник отец Михаил.
И прежде чем войти в храм, она обязательно посетит могилку пастыря, поговорит с ним, мысленно исповедуется. Не эта ли неодолимая связь с духовным отцом дает ей силы и в 88 радоваться жизни, не предаваться болезням, давать такие необходимые и разумные советы окружающим людям.
Валентина Сергеевна – ветеран труда. Двадцать шесть лет она проработала кочегаром на железной дороге. Двадцать шесть лет непосильной физической нагрузки – топила котлы, разгружала вагоны с песком, выдавала смазочные материалы для паровозов. Но и здесь отличалась стойкостью, трудолюбием. Награждена медалью «За доблестный труд». До сих пор представители администрации Тульской железной дороги присылают тете к каждому празднику поздравительные открытки со словами уважения и благодарности за многолетний добросовестный труд.
Вот такая она, моя тетя, чьей путеводной звездой в жизни стала березка на храме, и сам её жизненный путь – пример бескомпромиссной веры в Бога, пример стойкости духа в любых жизненных и исторических испытаниях, пример любви к близким и родным людям, что я и постаралась отразить в своём поэтическом посвящении тёте:
Наш дорогой, бесценный человек!
Нет слов, чтоб передать все наши чувства,
Ведь на плечах твоих двадцатый век.
Перенесла ты все его безумства:
И голод, и войну, и гибель братьев,
И каждодневный непосильный труд.
Не до красивых туфель было, платьев,
Коль на руках мозоли и мазут.
И выпало на долю испытанье –
Когда клеймили Веру и Христа,
Не изменила своему призванью,
Осталась сердцем и душой чиста.
Судьбу свою устроить не спешила.
Да и когда? Чуть свет – и за дела.
Коня бы на скаку остановила,
В горящую бы избу ты вошла.
О женщинах таких стихи и песни
Слагали – пусть менялись времена.
Ни грамма не было в них елея и лести.
Такими и держалась ведь земля.
Ты всем нужна была. И все к тебе спешили. Кто лучший стол собрал бы для гостей,
Наряд бы сшил? И только говорили:
«Ну, Валентина! Кто сравнится с ней?!»
Скромна была, не жаждала похвал
И не роптала на судьбу и беды.
А слёзы… Если кто их и видал,
То лишь от лука в пироги и в День Победы.
И радовалась ты любой погоде,
И коль вода в ведре – хоть в час по капле,
И с печкой – хоть давно уже не в моде —
Ах, были б силы, то рассталась вряд ли б…
Наш дорогой, бесценный человек!
Позволь тебе нам поклониться низко
За то, что на плечах двадцатый век.
Ты вынесла и завещала близким
Не чуждаться труда. Любить. Жалеть…
Унынья избегать и праздной скуки,
Не проклинать судьбу. Перетерпеть
Вражду людскую иль душевны муки.
Желаем, чтобы двадцать первый век
Был милосерднее к тебе, великодушней,
Здоровья, сил добавил, а судьбе —
Добро, Надежду и успех грядущий.
Живи, родная, лет ты много-много,
Пусть будет радостей побольше и утех.
Чтоб отвечала:
— Как здоровье?
— Слава Богу…
— Ну, а живешь ты как?
— Да так же, лучше всех!
На купол старинного храма
Смотрю я – и сердце поет:
На камнях победно, упрямо
Родная березка растет!
Растет, вопреки неудобствам,
Хоть сил невелик запас…
С Отчизной Россией в ней сходство:
Обеим им трудно сейчас.
В их судьбах – лишенья, потери
И ветры, что дуют все злей,
Но выстоят обе – я верю, —
Чтоб радовать русских людей.
Мы с бедами справимся сами,
Пусть путь у России крутой.
Порукой березка на храме,
Что выдержке учит большой.
На купол старинного храма
Смотрю я – и сердце поет:
На камнях победно, упрямо
Родная березка растет!
Эти удивительные стихи опубликованы в подаренном мне сборнике михайловского поэта Константина Маркова, моего дальнего родственника.
Так получилось, что с его творчеством я познакомилась только этой осенью, когда исполнила свою давнюю мечту – побывала с 88-летней тетей, Валентиной Сергеевной Тюнеевой, на ее родине в селе Старое Киркино Михайловского района Рязанской области. Здесь она родилась в 1924 году. Здесь закончила семилетку. Здесь работала в колхозе. Здесь пережила самые страшные потери и утраты.
С самого раннего детства, как себя помнила, Валентина ходила с отцом в храм и ощущала уже тогда какую-то необъяснимую радость, когда взирала на святые лики с мерцающими перед ними лампадами и свечами, когда присутствовала на богослужениях. «Без Бога не до порога, а с Богом хоть за море», — любил говорить отец.
До сих пор помнит Валентина священнослужителя отца Иоанна, который жил рядом с их домом. Не вынес он страшного погрома в 1936 году, когда на звонницу церкви влез рьяный исполнитель большевизма и стал молотом разбивать колокол, — с тех пор потерял зрение отец Иоанн, словно ослеп, чтобы не видеть разрушенного и умертвленного храма.
Тогда Валентина стала ходить в Малинковскую церковь за 18 километров от родной деревни. Иногда, когда она возвращалась с поздней церковной службы, слышала вой волков, которых в округе было немало, но осеняла себя крестом, читая молитву, и идти уже было не так боязно, и дорога казалась не долгой.
Служил в этом храме отец Григорий, но и его не пощадили страшные годы гонений и репрессий. Ему гарантировали свободу в обмен на согласие отрезать бороду и длинные волосы, но отец Григорий не пошел на компромисс с властями и отбыл в лагерях целых 17 лет.
После окончания семилетки Валентина работала в колхозе: косила, вязала снопы, скирдовала, вечером еще и дома надо было помочь по хозяйству: ведь почти 50 соток земли, да скотина, да птица. Валентина еще и кассиром в колхозе работала – вела учет трудодней. Но, как бы ни уставала, продолжала по выходным и праздникам посещать храм, несмотря на усиливающиеся насмешки и порицания окружающих ее комсомольцев-односельчан.
В 1940 году старших братьев – Николая, 1919 г.р., и Михаила, 1921 г.р., призвали на службу в армию. Кто знал, что эти проводы окажутся роковыми?
В августе 1942 года на Дону погиб смертью храбрых Михаил.
В августе 1943 года от Николая, защищавшего подступы к блокадному Ленинграду, приходит последняя весточка.
Работать в тылу приходилось с удвоенной силой – фронт нуждался в продовольствии, и все держалось на женских плечах – мужчины воевали.
Но и эти испытания не смогли поколебать веры, духовная поддержка и дала силы пережить самое страшное в жизни – гибель родных людей.
Младший брат Виктор, 1926 г.р., (мой отец), после окончания горного техникума в 1956 году был направлен по распределению на шахту в город Кимовск. Валентина с пожилой матерью (моей бабушкой) решают переехать вслед за ним.
С болью она прощалась с родным храмом, на разрушенном куполе которого выросла березка. И эта березка оказалась как бы провозвестницей нового этапа духовного возрождения Валентины.
Сразу же по приезде в Кимовск она узнает, что в Епифани – старинном городке близ Куликова поля – в храме Иоанна Предтечи проводятся службы отцом Михаилом, пастырем от Господа Бога.
Будучи контуженным и тяжело раненным на фронте в годы Великой Отечественной войны, Михаил сподобился чудесного видения, в котором Божия Матерь ему сообщила, что станет он священником, что всю жизнь будет работать в Епифани.
Отец Михаил и стал духовным отцом Валентины. Его истинная, евангельская любовь к своим чадам, старание нести на себе их тяготы и помочь во всем, не исключая быта, потрясали прихожан.
Отец Михаил освящал дом Валентины, неоднократно осуществлял молебны в доме, в Рождество славил Христа
Может быть, поэтому до сих пор в этом доме так легко дышится, и не от одного, переступившего порог Валентины гостя можно услышать: «Боже! Какая же здесь благодать! Не хочется даже уходить». Нет в доме ни дорогой мебели, ни ковров, ни телевизора, но всегда горят лампады перед убранными пеленами иконостасами в углах комнат, всегда здесь радушная и приветливая хозяйка.
В те непримиримые годы, когда так сложно было совершать религиозные обряды, тетя, благодаря отцу Михаилу, помогла перекрестить моих детей.В 1990 году после тяжелой болезни отец Михаил умирает. Это была огромная утрата для тех, кто знал его, для всех его духовных чад.
А в 1995 году окончено строительство храма в Кимовске, и многие прихожане, ранее ездившие в епифанский храм, стали посещать городской храм – и ближе, и за дорогу не надо платить, да и здоровье уже не для поездок. Но тетя, несмотря на свои 88 лет, не изменяет храму Иоанна Предтечи, где служил ее духовник отец Михаил.
И прежде чем войти в храм, она обязательно посетит могилку пастыря, поговорит с ним, мысленно исповедуется. Не эта ли неодолимая связь с духовным отцом дает ей силы и в 88 радоваться жизни, не предаваться болезням, давать такие необходимые и разумные советы окружающим людям.
Валентина Сергеевна – ветеран труда. Двадцать шесть лет она проработала кочегаром на железной дороге. Двадцать шесть лет непосильной физической нагрузки – топила котлы, разгружала вагоны с песком, выдавала смазочные материалы для паровозов. Но и здесь отличалась стойкостью, трудолюбием. Награждена медалью «За доблестный труд». До сих пор представители администрации Тульской железной дороги присылают тете к каждому празднику поздравительные открытки со словами уважения и благодарности за многолетний добросовестный труд.
Вот такая она, моя тетя, чьей путеводной звездой в жизни стала березка на храме, и сам её жизненный путь – пример бескомпромиссной веры в Бога, пример стойкости духа в любых жизненных и исторических испытаниях, пример любви к близким и родным людям, что я и постаралась отразить в своём поэтическом посвящении тёте:
Наш дорогой, бесценный человек!
Нет слов, чтоб передать все наши чувства,
Ведь на плечах твоих двадцатый век.
Перенесла ты все его безумства:
И голод, и войну, и гибель братьев,
И каждодневный непосильный труд.
Не до красивых туфель было, платьев,
Коль на руках мозоли и мазут.
И выпало на долю испытанье –
Когда клеймили Веру и Христа,
Не изменила своему призванью,
Осталась сердцем и душой чиста.
Судьбу свою устроить не спешила.
Да и когда? Чуть свет – и за дела.
Коня бы на скаку остановила,
В горящую бы избу ты вошла.
О женщинах таких стихи и песни
Слагали – пусть менялись времена.
Ни грамма не было в них елея и лести.
Такими и держалась ведь земля.
Ты всем нужна была. И все к тебе спешили. Кто лучший стол собрал бы для гостей,
Наряд бы сшил? И только говорили:
«Ну, Валентина! Кто сравнится с ней?!»
Скромна была, не жаждала похвал
И не роптала на судьбу и беды.
А слёзы… Если кто их и видал,
То лишь от лука в пироги и в День Победы.
И радовалась ты любой погоде,
И коль вода в ведре – хоть в час по капле,
И с печкой – хоть давно уже не в моде —
Ах, были б силы, то рассталась вряд ли б…
Наш дорогой, бесценный человек!
Позволь тебе нам поклониться низко
За то, что на плечах двадцатый век.
Ты вынесла и завещала близким
Не чуждаться труда. Любить. Жалеть…
Унынья избегать и праздной скуки,
Не проклинать судьбу. Перетерпеть
Вражду людскую иль душевны муки.
Желаем, чтобы двадцать первый век
Был милосерднее к тебе, великодушней,
Здоровья, сил добавил, а судьбе —
Добро, Надежду и успех грядущий.
Живи, родная, лет ты много-много,
Пусть будет радостей побольше и утех.
Чтоб отвечала:
— Как здоровье?
— Слава Богу…
— Ну, а живешь ты как?
— Да так же, лучше всех!
Комментариев нет:
Отправить комментарий